Биография

Эред-Нимраис, — строптивый и вольный край, клыкастый хребет которого разделяет земли Каленардона и Рохана, — пристанище находчивых и глубоко предприимчивых гномов: торговцев, контрабандистов и проводников сквозь горы, — что веками закалялись в хладном торге, схватках с орками, и междоусобицами с "соседями во Хребте". Натура каждого уроженца белых гор в той или иной степени сквозит и изобилует теми же качествами, что и их строптивая отчизна. Верховенство золота над словом и воли подкрепленной звонкой монетой над честью, бессменной печалью, — ярко контрастируя с деланным задором в выражении его лица, — сквозят во взгляде проницательных сизых глаз Марргрима. 

Он, вне всякого сомнения, плоть от плоти своей земли. Завидно споро, не без торговых связей и инвестиций предприимчивого, но вовремя покинувшего хребет в пользу Эребора отца, добился завидного, но шаткого и рискового положения "на рынке", преодолев тесное амплуа мальчика на побегушках и шеенамыливателя со сбитыми в еженощных драках кулаками, до малой фигуры на доске "торговых Триад", — контрабандистского синдиката, — где каждый, при должной сноровке, и минимальном капитале может испытать удачу с согласования патрициев на изголодавшемся по инновациям рынке.

...вечер случайного дня:
— У нас проблемы, Грандбад. 
Лязг стали о шуршащие потроха стих. Новоиспеченный воротила в лице Марргрима отошёл от набитого стружкой подмятого чучела в углу и повернувшись всем телом к вошедшему, кивком подбородка пригласил говорящего закончить. Секретарь, — третье действующее лицо в сцене, — за отдельным столом в углу кабинета дотошно выцарапывающий на пергаменте цифровые сводки в тусклом свете свечи окинул бесцеремонно вошедшего в полукруглую залу настороженным прищуром.

Мужчина неуверенно помявшись на сбитом в складку ковре отчеканил с неуёмной дрожью в голосе:
— Согласно сводке нашего информа...

Небрежно вскинутая ладонь Марргрима оборвала доклад вихрастого гнома с выбритыми усами и коротко стриженной рыжей бородой.
— Говори коротко, Дьиль.
— Грандбад, мы прогорели. Крупно. Ставка на железо не сыграла. Доспехи на продажу в Рохан скупленные в рассрочку на золото из общака — канули.
— О чём ты судачишь, Дьиль? Я девять лет на рынке, мы воротим здесь не меньше доброго пятака, и ни одна хребтовая детина не в силах что-либо противопоставить мне на наших тропах не заплутав, — отряды укомплектованы под завязку. Железо растёт в цене из-за участившихся нападок орков на Гондор, и никто кроме нас не способен обеспечить Рохиримам быстрые поставки сырья через горы.
— Ты не понял, старшина, цены на груз растут, но груза нет. 
— Что значит груза нет, старший интендант Дьиль? 
Раздался въедливый голос счетовода до сих пор не проронившего ни слова, эхом пронесясь по покатым сводам выделанного красным мрамором помещения. Интендант, прежде не заступавший в роль вестника роковых новостей, не сумевши удержать тревожащийся взгляд, пустился плутать глазами по убранству помещения:

Комната, несколько захламлённая ажурным эльфийским декором: витые подсвечники, широкие спиралевидные люстры, отдыхающие в тени потолка, скруглённая в лепесток предкаминная решётка, и утончённые стулья из податливого лишь эльфийским мастерам гнутого дерева, — впрочем органично сочетавшиеся с грубой гномьей огранкой на стенах, сводах и скамьях по периметру от резного гномьего стола в центре помещения. Ударивший в помещение сквозь резное оконце пучок света выхватил Дьилю непреклонный взгляд Марргрима.

Тот изломив собственную шею массивной пятернёй до впечатляющего хруста опёрся о край резного стола в центре помещения, и с гиканьем водрузив тяжёлые перчатки на деревянный стол обнял локти:
— Продолжай.
— Пришло донесение, на Хельмову Падь движется огромное ордынское войско, уже разорившее несколько городов. Всё железо на экспорт перенаправили в ядро государства. Ни золото, ни товар нам не вернут, а сунуться туда, чтобы силой урвать своё мы не можем.
— Что значит не можете, Интендант? Можете, и вы сделаете это, и вернетесь либо с нашим грузом, либо золо...
— Помолчи Рери, тебе к лицу. Дьиль прав. — Лицо счетовода вытянулось. Тонконосый коротко стриженный гном неспешным жестом выхватил из глаза монокль и привычным жестом принялся до скрипа растирать его холодную не запотевшую гладь. Марргрим продолжил. — Мне не на что купить наёмников, чтобы отправить их за грузом, и своих туда послать я тоже не могу, ибо даже разграбив караван с поставкой, — чего я напомню мы избегали во избежание репутационных издержек, — они не выберутся с земель раздираемых войной и мародёрами. 

В тусклом свете опалесцирующих в стене кристаллов выступающих в роли ночного освещения на его вытесанном лице заиграли желваки разгоняя тени на щеках. Сквозь зубы мужчина процедил чертыхания:
— Khagam menu penu rukhs, мы только вышли на недетские обороты. 
Недолгие раздумья прервал звонкий хлопок в ладоши, резво отозвавшийся в перепонках:
— Ладно, что уж теперь. Передай Морту, чтобы отправил прошение в "совет Триад" на общий сбор, и вели явиться Рукнару. Поганец сидит на целой паутине шептунов, и должен был своевременно меня проинформировать. Перебежчиков падких на звонкую монету за умышленное молчание я не потерплю. 
— Марргрим, — вновь подал голос секретарь из угла помещения, — как нам быть с выделенным "Триадами" кредитом? Нам не хватит сухого капитала дабы рассчитаться, а от перекупки наших должников и оставшихся грузов кредиторы в военное время могут и отказаться.
— Вещички пакуй, вот что я тебе скажу. Не будем трясти голой задницей перед шмелиным нутром синдикатов. Готовь обоз через тоннели на случай, если совет не пойдёт на встречу, и проверь, чтобы отступной маршрут не был скомпрометирован. Работайте. 

но совет не был благосклонен...
— Ish ka khe ai dor gnur!
Молодой и энергичный голос светловолосого извозчика эхом пронёсся по грандиозным, бесконечно высоким пологим сводам залитых тусклым кристальным светом тоннелей.
Клевавший носом чернявый гном по имени Гаррок вздрогнул, мертвецким хватом вцепившись в поводья.
— Проклятье Дурина на твою голову! Ахур, какого чёрта ты тут расшумелся?! 
Продравший залитые глаза извозчик рядом, в запасе досыпавший свою очередку, круто угодил локтем по рёбрам чертыхавшегося мальчишки.
Ахур, вскрикнувший от неожиданности, теперь возопил от боли.
— Борода Железностопа! Что вы здесь развопились?! Почему остановка? С кем согласовано?!
Из груженого экипажа на землю ступило третье действующее лицо, крикливый гном Дейн.
— Где старшой?! Тут...!
— Спит старшой, — перебил Ахура Дейн, — а вы тут раскричались! 
— Да продрите же вы уже свои зенки! Впереди!

К груженому каравану с двумя экипажами и тремя обозами ковров и не съестных грузов мрачной процессией шествовала горстка гномов налегке, лязгая топорами о плотные кольчуги. 
— С десяток, — подметил скрипучим голосом после сна Гаррок. 
— Да уж, а нашего брата тут всего шестеро, — ответил Дэйн.
— Парнишка и счетовод во втором экипаже не в счёт, — паррировал Гаррок, — Рери скорее бороду себе даст отстричь, чем возьмёт в руки секиру.
— А чего это я не в счёт?! — Раздался бравадой Ахур, — и что не так с Рери? Он на вид вполне себе!
— А то, болван, что первая голова, которая покатится от взмаха твоей секиры будет твоя! А Рери гад и белоручка.

К утопающему в гвалте конвенту неспешной поступью снизойдя из экипажа откуда явился Дэйн подбрёл Марргрим:
— Что у вас?
— Старшина, впереди...
— Я вижу что впереди, Ахур. — Процессия закованных в сталь гномов выстроилась в шеренгу и преградила путь каравану, дожидаясь невесть чего в мрачной решимости. — Я спрашиваю вас, откуда они взялись?
— Мальчишка судачит, что пришли спереди, — ответил убеленный сединой Гаррок.
— Мы шли девять часов по прямой, — ответил Марргрим рассчётливым голосом, — кроме нас в подспудных тоннелях ещё пять отрядов с гружеными обозами. Откуда они взялись и как узнали где я?
— Через час с гаком впереди, Грандбад, — слово урвал Дэйн, — коллатеральная веточка тоннелей, сообщающая артерию синдиката с нашим отступным лазом. Быть может...
— Ты не ответил, откуда они узнали, где буду я.
— Либо кто-то доложил, либо они нагнали все наши караваны.
— То есть, — пожевал язык Ахур и неуверенным тоном заключил, — доложили в любом случае.
— Выходит, что так, — процедил сквозь зубы Марргрим. — Ахур, скройся в повозке с Рери и разбуди Дьиля. Гаррок, принеси секиры с возу. Дэйн, достань из под сиденья в экипаже мои перчатки. 
— Старшина, и всё же я настаиваю, чтобы вы взяли се...
— Благодарю за беспокойство Дэйн, а теперь выполни приказ. 

Пятеро хорошо обмундированных гномов выступили навстречу вооруженному до зубов отряду с одноручными секирами  и баклерами наперевес. Во мгле мрачных тоннелей их недвижимые своды закованные в кольчуги и сталь напоминали каменные изваяния, несомненно внушая ужас на поле боя. Частное военное образование наёмников, что действует лишь с подачи единой воли разрозненного синдиката. Их появление значило ни что иное, как сговор крупных игроков против зарвавшегося юнца. 

— И чего они встали как истуканы? Эй, придурки! Биться будем?! 
Выкрикнул ржавым голосом Гаррок. 
— Не нападают. Чего-то ждут? — Прошептал Дэйн.
— Ждут, что нападём мы, — ответил Марргрим. — Синхронная контратака их сильная сторона. Сломя голову не бросаться. Остальное сами знаете. Дэйн, ты притащил муку? 
Мужчина кивнул, насупив брови в мрачной решимости. 

Марргрим взвесил на плечо добрых пять пудов муки, кои Дэйн любезно выволок по земле обеими руками. 
— Делаем всё как я говорил. Не спешите. 
Гном с выбритыми висками и мешком муки наперевес неспешно посеменил к фаланге перед караваном.

— Слушайте, Ахур говорил, что взял лук и арбалет, может мы...
Очнувшийся из царства морфея Дьиль в один голос с Гарроком перебил Дэйна.
— Лук? Да ты в своём...
— У тебя нет чести..!
— Ладно-ладно! Полно вам, я же спросил просто.
*Хиптьфу!*

Тем временем Марргрим, застыв в тридцати шагах напротив вооруженной фаланги с грузом на плече, оценочным взглядом окинул непреклонных гномов. Ещё шаг, и те изготовили секиры. Тот что стоял в центре подал голос, вопросив глубочайшим басом, от которого будто дрожали стены:
— Ты решил откупиться от нас, трус? Что за мешок на твоём плече? Брось его, склонись на колени и сложи голову, и тогда, обещаю, смерть твоя будет безболезненна.
— Это хочешь? — Марргрим осклабился. — Да наздоровье!

Раскрутившись вокруг своей оси и запустив пятипудовый мешок в полёт по впечатляющей дуге, гномы в фаланге слишком поздно обнаружили увесистость снаряда, но балрог кроется в деталях. Вмазав гнома впереди фаланги с ревущим лязгом в холодный булыжник, надрезанный крестом тканевой мешок взорвался, — не в силах противиться тяготению, — столпом хлынувшей в воздух взвесью муки, отравляя суровые взгляды Вершителей.

Обрывая глотки гномы за спиной Марргрима ринулись в бой, а те из Вершителей кто избежал коварной атаки Марргрима, ринулись в ответ. 

Лязг стали о сталь беспрестанно звенел, и первым в бою пал дуэт ошеломлённых мукой гномов в вершине фаланги. Не оставаясь в долгу, секира Вершителя, одарённого глубоким басом, поразила Дьиля, что вмиг пал замертво с расколотой надвое черепушкой и шлемом. Разрывая глотку ругательствами Гаррок свершил отмщение, одним взмахом разрубив надвое двоих одоспешенных противников, но следом и его застигло предательское лезвие секиры, разившее шею откуда-то из-за пределов зрения. Раненный в ногу Дэйн рухнул, застигнутый врасплох синхронной атакой триплета он всё же успел нанести смертельную рану одному противнику.

Вминавший металлический шлем в голову одного из отбившегося от фаланги гномов, Марргрим, отряхивая кулаки от месева, окинул поле брани. Четверо бравых мужей с секирами наперевес шли в его сторону. Резво изломив шею до хруста, мужчина раскатисто крикнул, и с остервенелым рвением бросился навстречу врагу. 

В могучем рывке мужчина протаранил их ряд, повалив двоих оземь. Тяжёлый ботинок сплющил голову одного из Вершителей вместе с забралом, когда двое других оборвали могучий натиск резвыми взмахами топоров. Трое, два, что были на ногах, водрузили оставшегося рухнувшего оземь на ноги.

Казалось, чем меньше вершителей остаётся в строю, тем более ревностно и синхронно они сражаются в стройном ряду. 

Триплет раздался чередой синхронных взмахов, одновременно разя в колени и шею. Размашисто топнув, Марргрим удавил атаку в колени прижав секиру к земле ботинком, и нырнув на корточки, пропустил свистящие взмахи над головой, раздавшись впечатляющей тирадой молниеносных ударов. Согнувшись пополам не в силах противостоять удару за ударом, центровой гном исторгнул содержимое желудка и обездоленно рухнул, а двое других прыгнули на два шага назад, разорвав дистанцию. Удар наотмашь в отступательном рывке полоснул Марргриму по ключице, и оттуда выстрелив струйкой хлынула алая кровь. 

Презрев боль и сдержав во чреве вскрик, Марргрим усилием воли остановил кровотечение, и ввернул перегруппировавшемуся дуэту ругательство. Спровоцированные насмешкой гномы в холодном рвении бросились на молоторукого гнома. Сорвав с ремня походную кружку, мужчина, что есть мочи, зашвырнул её в челюсть гнома несущегося навстречу по правому флангу. Та, столкнувшись со стиснутыми зубами, расколола подбородок, отправив владельца мягкой челюсти в нокаут, и отскочила в воздух, силясь заверить присутствующих, что она здесь не при чём. 

Оставшегося вершителя он повалил на хладную землю увесистым пинком. Наёмник схватился за колонну обеими руками. Камера смотрела на стену: кадр со спины: Марргрим, пнув Вершителя, стал ногой выбивать из того жизнь, как будто придавал тому удобную форму для сидения. Гном стонал, пока его телом сминали холодную гладь булыжного пола. Всё было кончено. 

Окинув тела пораженных мародёрским налётом товарищей, лишь Дэйн подавал признаки жизни. Внимательно оценив окружение за отсутствием дальнейшей угрозы, мужчина кликнул Рори и Ахура и вместе они оказали выжившему первую помощь, а трупы падших собратьев водрузили на обоз, прихватив с мёртвых тел ценности и снедь. Тех немногих вершителей оставшихся в живых Рори, по приказу Марргрима, после расспроса добил. Им нечего было ему сказать, а у него не оставалось причины оставлять их в живых.

Так завершилась история Марргрима в стенах белых гор. Никто кроме них больше не выбрался. Караваны на подспудных тропах погребла безвестность. Марргрим никогда не узнает, кто именно стоял за сговором, и как пали его сотоварищи. На некоторые вопросы не суждено получить ответ. 
Дальнейший путь его лежал в Эребор, туда, где много лет назад обосновался его отец... 

позднее, в Эреборе...
— Отец, — мужчина за прилавком натиравший кузнечные клещи стрельнул исподлобья недовольным взглядом, и безмолвно махнув рукой пригласил вошедшего пройти за ним вглубь помещения из торгового зала кузницы. 
— Живой. Ты, вестимо, явился сыночек, дабы расплатиться по счетам?
— Да.
— Я так и... Что?
— Ты был прав, отец. Я недостойно обошёлся с тобой, но оправдываться не буду. 
— Ты с малых ногтей якшался с синдикатом, оболтус! Я говорил тебе, орочьему помёту, не искушаться золотом и похвалами преступника! Если бы ты просто работал со мной в кузнице подмастерьем...
— Я не жалею о том, что не заложил старшего брата Рори Жандарму, отец. Он разглядел во мне достойного малого. И, позволь напомнить тебе, сколько ты получил моими трудами: тебя никогда не выставляли, а желающие тут же вылетали пинком под зад по первому кличу, — Марргрим загинал пальцы, — ты получал эксклюзивные заказы на ковку кухонной утвари и...
— Ты забываешься, сын.
— Впрочем, я здесь не для того, чтобы ругаться. Прости меня. 

На стол лег увесистый мешок золота.
— Здесь за имущество, которое я присвоил после твоего отъезда, и примерно столько же сверху, за... — Мужчина пожевал язык, — ты понял.

Ллори окинул кулёк:
— Что ты сделал с этими деньгами?
— Вложился в хризолит по полной, нанял несколько глашатаев, забросил удочку в детский приют и прогулялся по трущобам бездомных, пустил слушок, что камушек приносит удачу при правильной обработке. Спрос неожиданно быстро рос, а предложение падало, потому что я выкупал весь камень, и вбрасывал на рынок по чуть-чуть. В конце концов, неожиданно даже для меня, знатные дамы что-то разглядели в этих побрякушках. После этого я продал треть партии, получил выручку в двадцатикратном эквиваленте, и остальное просто расплавил, потому что упал спрос. 
— Хризолит? Подожди, ты хочешь сказать, что ты скупил дешёвый камень, наводнил рынок слухами наняв пару пропоиц, вздёрнул спрос, и понемногу подкармливал рынок малым предложением, а после сбыл крупную партию и умыл руки? 

Ллоид рассмеялся:
— Постой, но, ты сказал, что камни обрабатывались. Сколько ты платил ремесленникам? 
— Нисколько, я крупные камни друг о друга колол, и самые блестящие обжигал, а после выкидывал на торговые лавки сколоченные из старых табуреток. Товар реализовывали Дэйн, Ахур и его дядька Гаррок. 

Раскатистый смех благородного ремесленника озарил строгое убранство кузницы. Казалось, вместе со смехом рослого, бледнокожего бородача с поверхностей осыпалась пыль. Он утёр мясистыми пальцами сизые глаза от слёз, и справился:
— А как они сейчас?
— Никак. Все кроме Рори, Ахура и Дэйна мертвы. Моих людей настигли в глубинных тропах ищейки Триад, а Гаррока, и Дьиля убили у меня на глазах. Остальные оставшись при своём разбрелись кто куда. Скатертью.

Ллоид посмурнел словно свинцовая туча. От привычного безэмоционального забрала Марргрима не осталось и следа. На его лице, в глубоком печальном взгляде, колосилась сизая муть сожаления:
— Полно тебе. Они не маленькие, сами выбрали свой путь. Молодец что остался жив. Но если ты думаешь, что сможешь воротить свои дела как раньше и здесь, одумайся. Эребор — это совсем другое место. Здесь царят закон и порядок, а ремесленники и честные труженики живут в достатке и почёте. На каждого буяна найдётся тяжеловооруженный страж. Учись ремеслу, ибо больше ничего не умеешь, болван!

Наваждение тронувшее душу Марргрима растворилось в натянутой через силу ухмылке:
— Знаешь, почтенный отец, даже ты должен понимать, как велик спрос на серые делишки там, где верховенствует не хладный торг, а порядок и закон. По дороге сюда, в трактире, я слышал что у какой-то важной шишки похитили отрока на иждивении. От этих болванов-стражей никакого прока. Их лязгающие задницы любая шелупонь чует за версту. Кажется, я знаю чем займусь. 
— Вот, знаешь, сын, вроде бы и хочется тебе затрещину выписать, да только неплохое ты себе занятие придумал. Делай, благословляю, но не вздумай меня опозорить. Сам можешь хоть голову на пику сложить, понял меня! Чтоб именем моим не представлялся! Зовись теперь как хочешь!
— Ну, отче...
— И не вздумай поминать всуе!

На улицах Эребора, обрастая разными подробностями и мясом, ещё долго, затем, бродила байка о том, как некий прыткий юноша взявшийся невесть откуда, подстерег горстку рецидивистов, требовавших выкуп за отрока какой-то важной шишки из Горных Кланов, а особенно людей забавляла та честь, где сердобольно дожидавшийся вознаграждения гном по имени Марргрим, вслед за вломившимися в хлипкую лачугу на отшибе стражами, упал мордой в пол, ибо "чугунные задницы", не способны разглядеть друзей даже в собственном отражении в зеркале. 

Ходят слухи и о том, как после дачи показаний пленника, в темницы к освобождённому гному спустился некий старец в красно-золотом балахоне, одарив Марргрима своим рукопожатием, и благословением к плодотворному сотрудничеству. До сих пор доподлинно неизвестно, кем именно был тот почтенный гном, но именно так начинается его союз с Горными Кланами.

Впрочем, это уже совсем другая история.